Хорхе Каррера Андраде Летний сад разморило, Дремлет воздух лиловый. Ливень листьев нахлынул На плетень по соседству. И зажившую память оцарапала снова Перепелка, взлетая из-под дерева в детство. Это всё уже было. И тропа у ограды, И зыбучая заводь этой зелени мглистой, Кто же шепчет сегодня в чаще старого сада Слово, чувственной дрожью Охватившее листья? Это всё уже было. Дверь открыта в деревья. И твой голос над книгой замирает и льется. И такая разверзлась тишина над деревней, Что пронзительно слышен Каждый всплеск из колодца. | Буженина сварилась, и шпикачка лилово сальный зев приоткрыла в кипятке по соседству, и зажившую глотку оцарапала снова колбаса, обретенная мною в наследство. Это все уже было. И сосисок гирлянда, и пахучая мякоть корейки мясистой, Кто же в сполохах жарких, как в пламени ада, жжёт долму, завернув в виноградные листья? Это все уже было. Дверь на кухню открыта. И шипение шкварок в тиши раздается. И шашлык, погруженный в большое корыто, маринадом напитан в белых луковых кольцах. |
У нас было 2 свинные ножки, 75 палок колбасы,
5 килограмм жировой ткани домашнего скота или САЛО,
коробка наполовину наполненная беконом
и целое море различных сосисок, сарделек и шпикачек.

5 килограмм жировой ткани домашнего скота или САЛО,
коробка наполовину наполненная беконом
и целое море различных сосисок, сарделек и шпикачек.

И вот настал великий день,
День теоретики мясной.
Попячтса, туша! Ляг на пень.
Спеши расстаться с головой!
Свистает пыщща, жажа хлещет,
Лучи выходят сквозь ура.
Улыбкой юзернеймы блещут,
Мясных теорий детвора.

"Упячка, мясо, топоры.
Свобода, равенство и мясо.
Едим мы мясо. Едим мы.
Упячка. Мясо. Мясо. Мясо."
День теоретики мясной.
Попячтса, туша! Ляг на пень.
Спеши расстаться с головой!
Свистает пыщща, жажа хлещет,
Лучи выходят сквозь ура.
Улыбкой юзернеймы блещут,
Мясных теорий детвора.

"Упячка, мясо, топоры.
Свобода, равенство и мясо.
Едим мы мясо. Едим мы.
Упячка. Мясо. Мясо. Мясо."

















































